– Моя семья, – пробормотала она. – Она может не одобрить этот брак, милорд магистр. И вряд ли за мной дадут подобающее приданое, если дадут хоть какое-то… Мой брат…

– О! – живо прервал ее Роверстан. – Мне известно, что у вас… сложные отношения с семьей. Если для вас важно одобрение лорда и леди Ревенгар, то вы его получите, обещаю. Если же нет, я прекрасно обойдусь без их одобрения. И без благословения. Мое собственное родовое имя меня вполне устраивает, – добавил он проницательно, и Айлин залилась краской.

Неужели магистр прочитал ее недобрые мысли? Или они, как уверяют Дарра, написаны на лице?..

– Ну-ну, девочка моя, не смущайтесь, – мягко подбодрил ее вовсе, кажется, не оскорбившийся магистр. – Ваши мысли вполне естественны. Что еще вас интересует? Приданое? Полагаю, вы помните, что наша маленькая шалость пять лет назад не только удалась, но и принесла к этому времени довольно ощутимые плоды. Но вы можете быть уверены, что эти деньги останутся только вашими и вы вправе распоряжаться ими как угодно. Я достаточно состоятелен и могу позволить себе брак по любви. Так… – Он на мгновение задумался. – Титул? Он тоже имеется. И совершенно законный, хоть и полученный необычным путем. Помните, я вам рассказывал, что в Арлезе дворянство можно выиграть? Дворянство Странника – так это называется. И окружено таким же уважением, как в Дорвенанте – магический дар. Тоже считается милостью богов, знаете ли… Если вы выйдете за меня замуж, то останетесь леди не только по качествам души и сердца, но и в глазах общества. Вы удивлены?

– Вы… никогда об этом не говорили, – пролепетала и вправду пораженная Айлин, не понимая, зачем магистр столько лет носит маску простолюдина, если может просто заявить о дворянстве.

– А зачем? – весело спросил Роверстан. – Лично мне вполне хватает привилегий магистра Ордена. Но я, конечно, думаю о будущем своих детей. Кстати, именно поэтому я буду рад, если после замужества вы продолжите обучение и станете орденской магессой со всеми соответствующими правами. Ваш талант нуждается в достойной огранке и оправе. Вас беспокоит что-то еще?

«О да, – снова встрепенулся злой и едкий внутренний голос. – И очень важное «что-то»! Признаешься или постыдишься, леди Ревенгар?»

Еще час… да что там, четверть часа назад Айлин была уверена, что скорее умрет, чем расскажет кому-либо о своем позоре!

Но… если магистр действительно просит ее руки, не рассказать ему – бесчестно!

Она стиснула зубы, велела внутреннему голосу провалиться к барготовой матери и кивнула.

– Да, магистр. Видите ли, я… я… – Она сглотнула, отчаянно жалея, что на уроках этикета никто не учил, как правильно признаваться в таком. Наверное, учителей бы удар хватил, допусти они хоть мысль, что леди может заговорить о столь щекотливом деле! Ладно, если не знаешь, как сказать, говори прямо! – Я не невинна, поэтому…

Запас воздуха закончился вместе со словами, и Айлин вскинула голову, готовясь достойно встретить поспешную просьбу забыть о необдуманном предложении…

Роверстан улыбнулся и качнул головой, камешек в его серьге заблестел на солнце, рассыпая яркие, празднично разноцветные искры.

– Милая леди, – вздохнул он и посмотрел на нее с сочувствием, но не оскорбительным, как жалость, а понимающим. – Я благодарен вам за откровенность и клянусь, что вы о ней не пожалеете… Но мне не нужно ваше имя, или связи вашей семьи, или ваша невинность. Мне нужны вы. Только вы. Я сожалею лишь о том, что у меня не будет возможности сделать вашу первую ночь незабываемой. – Он вздохнул, глядя на залившуюся краской Айлин, и спокойно, почти весело, добавил: – Но если хотите, я убью для вас Грегора Бастельеро.

В первый миг Айлин даже не осознала смысла только что прозвучавших слов, во второй – от ужаса голова у нее закружилась, а потом перехватило дыхание.

Слова магистра прозвучали так просто и буднично, что не могло быть никаких сомнений. Если она скажет: «Хочу», – или просто кивнет, или хоть на миг дольше, чем нужно, промолчит – убьет.

И никто даже не удивится, дуэли за честь дамы нередки, и убивают на них едва ли не чаще, чем на войне!

А ведь мэтр Бастельеро ни в чем не виноват, никто не виноват, только она сама!.. Мэтр Бастельеро… холодный, надменный, зачастую – недобрый, но неизменно защищающий своих Воронов…

«Каким бы он ни был, только пусть будет живым! Пусть живет долго и будет счастлив!» – взмолилась Айлин, сама не зная кому.

– Нет! – крикнула она шепотом. – Нет, прошу вас, магистр! Мэтр Бастельеро… он совершенно ни при чем!

– Как пожелаете, моя леди, – откликнулся магистр, словно только и ждал ее слов. – Надеюсь, больше никаких… препятствий?

Еще мгновение Айлин позволила себе промедлить, глядя в лицо магистра и вдыхая еле уловимый аромат арлезийских благовоний.

– Я слышала, что вы сватались к леди Ревенгар, когда она была еще Гвенивер Морхальт, – выпалила она, едва сдерживаясь, чтобы не зажмуриться. – Если вы видите во мне ее…

«Если он скажет, что сватовства не было… Или назовет ее моей матерью, зная, что я отказалась от рода… Если только дело действительно в этом проклятом сходстве…»

На лице магистра мелькнуло изумление.

– Что?.. Нет, моя леди! Ни в коем случае! Я действительно делал предложение леди Гвенивер и теперь, признаться, очень рад, что она мне отказала. Мы совершенно не подходим друг другу. Впрочем, должен признать, – он понизил голос почти до шепота, и Айлин невольно затаила дыхание, чтобы не прослушать чего-нибудь важного: – Теперь я понимаю, что в леди Гвенивер всегда видел вас.

Айлин закрыла глаза и глубоко вдохнула. Что ж, похоже, причин больше нет? Этот человек знает о тебе все, что нужно. Больше, чем кто угодно другой! И готов принять тебя такой, какая ты есть. И да, он наверняка тебя никогда не упрекнет, бессмысленно даже думать об этом. Ну и чего ты медлишь? Ведь тому, другому, нужна не ты, а чистая совесть?»

Айлин открыла глаза и вгляделась в спокойное красивое лицо мужчины напротив, словно увиденное ею в первый раз.

– Я благодарна вам, милорд магистр, – проговорила она медленно и отчетливо. – За ваше благородство и великодушие… Но я не люблю вас.

– Я знаю, девочка моя, – так спокойно и просто ответил Роверстан, будто Айлин сообщила что-то очевидное и обыденное. – Но в браке любовь приходит со временем, а я… поверьте, я сделаю все, чтобы завоевать ваше сердце. Просто дайте мне такую возможность.

Он замолчал. Айлин чувствовала его взгляд – тяжелый, как меховое одеяло, и такой теплый, что бьющий ее озноб вдруг исчез, словно его и не было.

«А ведь вчера, – подумала она вдруг. – Вчера магистр спас мне жизнь. Бросил щит, единственный из всего Совета, не думая о себе. И держал сколько мог, а ведь ему, разумнику, это наверняка давалось куда тяжелее, чем, скажем, боевику! И сейчас – сейчас он снова меня спасает, хотя и знает, что преподавателям запрещены личные отношения с адептами!»